Алексей Макеев - На полшага впереди смерти
– Так. Успокоились. Вдохнули и выдохнули три раза. Выложили все как на духу. Как доктору. Понятно? – В его голосе зазвучали металлические нотки, и он перегнулся через стол, глядя прямо в глаза.
К счастью, Гольдина и правда угомонилась. Полезла в сумочку. И положила на стол конверт.
– И что это за послание? – осведомился следователь.
– А вы посмотрите.
Титов извлек из конверта пулю. По калибру и форме – от пистолета Макарова.
– И чего это за сувенир? – поинтересовался он.
– Не знаю! Предупреждение! Приговор! Или на испуг берут! Но мне страшно! – взвизгнула Маргарита. – Это мне сегодня подбросили в почтовый ящик!
Титов осмотрел пулю. М-да, привет из девяностых. Тогда такие символические послания были в моде – мол, последнее предупреждение жертве. Бандиты в те времена самозабвенно копировали пафосные обычаи зарубежных мафиози. А их настольной книгой был роман «Крестный отец» – часто при обысках изымали зачитанные до дыр тома с пометками на полях.
– Может, просто чья-то неумная шутка? – спросил следователь.
– А то, что мне несколько дней назад звонили и угрожали!
– Что сказали?
– Что-то там про мокруху.
– Вас обещали мочкануть?
– Что, простите?
– Ну, убить.
– Ну что-то вроде… Сказали, что мокруха с рук не сойдет…
– Кому?
– Мне.
– То есть не вам угрожали, а обвиняли вас?
– Угрожали. Обвиняли. Какая разница? Главное, я боюсь. Я осталась совсем одна!
– Телефон звонившего определился? Голос не показался знакомым?
– Нет!
– Понятно. Когда хоть звонили?
Маргарита извлекла из сумочки золотой элитный телефон «Тонино Ламборджини» и сказала:
– Двадцать третьего. В двадцать один тридцать.
Следователь записал время.
– И что мне делать? – поинтересовалась вдова.
– Беречься. Можете написать заявление на госзащиту.
– Это что?
– Если сочтут нужным, вам предоставят охрану. Могут даже сменить место жительства. И сделать пластическую операцию, – не удержался и добавил следователь.
– Пластическую операцию. – Маргарита задумалась, видимо, прикидывая, нужна ли ей липосакция и подтяжка.
– Правда, не уверен, что хорошо сделают за казенный счет, – добавил следователь. – Но гарантирую, что вас после нее точно никто не узнает.
– Вы издеваетесь?
– Ни в коей мере, Маргарита Львовна… Хотя вряд ли дадут защиту. Очень процедура сложная.
– То есть спасение утопающих дело рук утонувших.
– Утопающих.
– Вот именно!
– Ваше заявление приму к сведению. Сейчас составлю протокол допроса. Чем можем, поможем.
– А ведь я знаю, кто все это делает. И кто мужа моего убил.
– Кто?
– Танюша Полубогатова. Первая жена Левы. Она, жучка, все эти концерты устраивает. И ее шестерки – Лелик с Болеком, она ими крутит как хочет… Она сейчас в Москве. Воду мутит.
– Суровая женщина? – спросил следователь.
– Прокуренная старая прошмондень! Еще при совке завмагом была. С бандитами там разными терлась. Тогда и Леву окрутила. Он наивный был, как теленок, она его и охомутала. Она, грымза трухлявая, своего не упустит. И завещание Лева хотел на меня переписать, а ее и сыночка лишить всего. Вот и убила его… Точь-в-точь как в сериале «Дикая ромашка».
– Да?
– А чего? Сериалы та же жизнь, все так и бывает. Теперь Танюша меня хочет уделать, чтобы вообще больше по наследству вопросов не было.
– Может быть, – с отстраненным видом согласился следователь.
– Арестуйте ее!
– Обязательно. Как только будут достаточные доказательства.
– А когда они будут?!
– Мы работаем. И рассчитываем в том числе на вашу помощь…
Титов оформил протокол допроса. Подписал пропуск. Его помощник проводил посетительницу вниз.
После ее ухода в кабинете остался запах эксклюзивных духов. И еще какое-то электрическое напряжение, сопровождающее скандальные и сложные дела.
Следователь сильно задумался. Дело он получил в производство два дня назад из следственного отдела по Хамовникам. Это была редкость. В городское управление всегда старались брать пусть сложные дела, но с лицами (то есть с обвиняемыми или подозреваемыми), которые можно быстро расследовать и направить в суд. Тут же ему вообще всучили дело без трупа, фактически по без вести пропавшему. Это означало, что на руководство Управления кто-то хорошо надавил.
И само дело было какое-то мутное. Раскрытие любого убийства, особенно заказного, – процесс очень сложный. Но когда накапливается информация, постепенно из тумана неопределенности проступают очертания подозреваемых, и в конце концов становится понятно – кому выгодно, кто заказал, кто исполнитель в конечном итоге. А тут столько вариантов. Столько версий. И вместо того, чтобы отпадать, они множатся. Да, судя по всему, здесь придется поработать крепко. И не факт, что дело не останется в висяках.
Титов снял трубку рабочего телефона и позвонил в отдел МУРа, осуществляющий оперативное сопровождение дела. К радости, ему ответил старый приятель Капанадзе, с которым они пуд соли вместе съели. Это опер надежный, честный и неглупый.
– Сереж, тут ко мне вдова Гольдина заглянула. Говорит, ощущает дыхание смерти на затылке.
– Так и сказала?
– Ну, это моя метафора, – усмехнулся следователь и изложил подробности визита.
– Присылай поручение, мы сделаем детализацию с ее телефона, узнаем, кто звонил, – сказал Капанадзе.
– Дама истерит, что мы ее не защищаем… Мужа убили. Осталась совсем одна.
– Знаешь анекдот? Адвокат защищает в суде полного дегенерата, кровавого маньяка, убившего обоих своих родителей. В защиту сказать нечего, настолько он конченый. Но что-то сказать надо. Вот адвокат и заявляет: «Граждане судьи, прошу учесть, что мой подзащитный остался круглым сиротой».
– Ха, жизненно. Это ты к тому, что она муженька и прикопала?
– Есть такой вариант. Так же как и тот, что виновна первая жена. Может, любовница его замочила. Может, еще кто. Разберемся.
– Есть повод для оптимизма?
– Нарисовалась возможность выйти на исполнителя.
– Вот это разговор! – обрадовался следователь. – Помощь нужна? Что хочешь проси!
– Да пока это мои умозаключения. Ниточка тонкая. Попробую потянуть.
– Только сгоряча не порви ее.
– Не порву, – заверил Капанадзе. – Главное, чтобы она из нужного нам клубка была.
Глава 12
– Не, ну клянусь! Я же это видел! – обычно невозмутимый, Йог был непривычно взвинчен. – Так что с тебя коньяк!
– Все с твоих слов, – заявил насупившийся Айфоныч.
– А ты моим словам не доверяешь? – возмутился Йог.
– А ты бы моим доверял в такой ситуации? – резонно возразил Айфоныч.
– Эх, темнота ты интернетная.
– А я Родиону верю, – встряла в спор Принцесса. – И тебе бежать за коньяком. Лучше в «Азбуку вкуса», там паленки меньше.
– Хе, – хмыкнул Айфоныч. – Вы сговорились?
– Просто надо по-честному. – Принцесса обернулась к Йогу: – А ты колись, что конкретно видел.
– Одну жизнь свою прошлую видел, – сказал Йог.
– И кем ты был? – саркастически осведомился Айфоныч.
– Тем же, кем и сейчас, – буркнул Йог.
– Опером в МУРе?!
– Нет. Урядником в Твери. В середине девятнадцатого века. С вот такими усами.
– Не, ну вы слышите этот бред?! – завопил Айфоныч.
– Я был урядником, – настойчиво произнес Йог.
– Я тут с психбольницей имени товарища Кащенко договорился, – объявил вошедший в кабинет Капанадзе, выслушавший спор. – Они скидку дают на абонементное обслуживание. Я насчет вас всех договорился.
– Да ладно, шеф, – смутился Йог.
Из дальнейших объяснений выяснилось, что Йог после спора с Айфонычем подался в психокоррекционный медицинский центр «Роза мира», где вскрывают памяти прошлых жизней, и теперь утверждал, что в трансе видел себя тверским урядником.
– Будешь дальше тунеядствовать, я тебя по месту прошлой жизни в Тверь сошлю, – вынес вердикт Капанадзе. – Бери ноги в руки и дуй к Титову в городское следствие. Он тебе отдельное поручение по детализации последних телефонных соединений Гольдиной даст. Делаешь постановление в суд. Понятно?
– Понятно, – кивнул Йог. – Только телефончик следака дай.
– У Настены имеется, – кивнул Капанадзе.
На его столе зазвонил рабочий телефон.
– Да, слушаю, – произнес Капанадзе, взяв трубку. – Да что ты говоришь! Лечу на крыльях.
Это звонил начальник оружейного отдела Зейналов с обнадеживающими новостями.
Через три минуты Капанадзе был в его кабинете и спросил, пожав руку:
– Чем порадуешь? Не томи.
– Вот. – Зейналов развернул монитор в сторону гостя и начал искать нужный файл.
– Разговор-то получился? – спросил Капанадзе.
– Еще бы. Мы теперь с этими вояками лучшие друзья.
